Стальную Крысу – в президенты! - Страница 49

Я одобрительно кивнул сыновьям, достал из саквояжа большой пистолет и нацелил его на капитана.

– Мы захватили ваш корабль! Да здравствует Революция!

– Что это значит? Вы – сумасшедшие?

– Мы не сумасшедшие, просто мы не совсем в своем уме. Мы – члены революционной партии «Черная Пятница» и не колеблясь убьем любого, чтобы освободить его. Мы ничего и никого не боимся. Выполняйте наши приказы, или мы начнем одного за другим убивать людей из вашей команды, пока вы добровольно не согласитесь сотрудничать с нами.

– Вы из дурдома сбежали. Я вызову полицию…

Он потянулся к радиопередатчику, но я двигался проворнее. Схватив его за руку, повернул к себе.

– Убейте первого! – завопил я.

– Свобода и братство! – взвыл Боливар, вытаскивая из-под халата огромный мясницкий нож и усаживаясь на грудь ближайшего лежавшего в беспамятстве «больного».

Изогнувшись, Боливар одним взмахом острого ножа перерезал человеку горло. Из чудовищной раны с бульканьем хлынула кровь. Все выглядело весьма реалистично.

– Уберите тело! – заорал я, поворачиваясь к капитану.

Если даже я, зная, что кровь лилась из укрепленной на горле астронавта пластиковой емкости телесного цвета, а пронзительный звук испускало специальное устройство в ручке ножа, был потрясен увиденным, то что уж говорить о капитане.

В общем, своего мы добились, проблем с командой больше не было, капитан и оставшиеся на ногах члены экипажа лезли из кожи вон, лишь бы угодить нам.

Проверив приборы, мы благополучно взлетели, вышли на орбиту планеты. Вскоре корабль сблизился с первым спутником. Боливар вытащил из саквояжа наш блок. Я в это время внимательно изучал чертеж спутника, запоминал, куда какие провода нашего блока крепить. Все провода с цветной маркировкой, перепутает разве что законченный тупица.

– Первый установлю сам, – заявил я.

– Пусть выйдет один из мальчиков, – возразила Анжелина. – У тебя еще ребра толком не зажили.

– Для такой простенькой работенки, как установка блока, зажили достаточно. А отличиться в космосе еще каждый успеет, ведь спутников как-никак восемнадцать, но первый установлю своими руками – вдруг возникнут трудности.

– Да не трудностей ты опасаешься, а лавров жаждешь. К тому же прогуляться в космосе ты всегда не прочь.

– Ты права, без развлечений жизнь пресна.

Выход в космос оказался действительно развлечением. Голубой шар Параисо-Аки умиротворяюще парил подо мной. Полюбовавшись им немного, я включил реактивный ранец, поднырнул под растопыренные солнечные батареи и прижал магнитные подошвы к металлическому корпусу спутника связи. Открыл кожух, извлек нужный блок к заменил его нашим. На все ушло чуть больше минуты.

– Блок к тестированию готов, – доложил я по радио.

– Начинаю тест, – донесся до меня голос Джеймса. Я ничего не увидел, ведь все процессы происходили внутри спутника, да и разглядеть движение электронов невооруженным глазом вообще непросто. – Блок функционирует нормально. Конец связи.

Несколькими касаниями плазменного сварочного аппарата я запечатал свою работу и направился обратно к кораблю.

Так и пошло. Блоки на спутники устанавливали мы быстро, но много времени уходило на маневрирование. Бортовой компьютер получал с датчиков данные о положении корабля, его скорости и направлении полета, в него также вводились желаемые координаты, он пережевывал всю эту информацию и выдавал команды на ракетные двигатели.

К четвертому дню полета мы порядком вымотались. Кроме выходов в открытый космос приходилось непрерывно следить за экипажем.

– У тебя под глазами синяки, – посетовала Анжелина, протягивая мне бутылку рона. – Надо бы тебе поберечь себя.

Питался я в последнее время в основном роном, а в зеркало смотреть старался пореже. Сыновья выглядели не менее изнуренными. Только Анжелина, вкалывая наравне с любым из нас, как всегда, казалась бодрой, полной жизненных сил. Ее как будто ничего не берет. Вечная юность!

– Дело почти сделано, вернемся назад и отдохнем.

Я плеснул в стакан рона, глотнул. Недурственно.

– Как-то там проходит избирательная кампания? – Анжелина тяжело вздохнула.

– Думаю, движется помаленьку. Маркиз удерживает форт, его люди выпускают новости, которые, увы, пока никто, кроме них самих, не видит и не слышит. Как только мы приземлимся и включим нашу систему спутниковой связи, положение в корне изменится.

– Дай-то бог, чтобы так оно и было. – Анжелина налила в стакан рона и пригубила. – Плохо, что нет связи с маркизом.

– Дорогая, ты же знаешь, иначе нельзя. Пока с поверхностью идет только обычный обмен текущей информацией, никто ни о чем не подозревает, но если враги узнают, чем мы тут занимаемся, то сразу собьют наш корабль. – Я посмотрел на жену, ее взгляд блуждал по каюте. – О чем волноваться? До выборов – больше месяца, при голосовании мы получим девяносто девять процентов голосов и будем избраны.

– Ты, конечно, прав. Должно быть, вымоталась за последние дни, вот и полезли в голову всякие страхи. Уверена, немного отдохнув, снова буду в форме. Во всяком случае, надеюсь. – Анжелина нахмурилась и повернула голову ко мне. – Не смейся, Джим ди Гриз, или я тебе руки переломаю. Я в самом деле что-то недоброе чувствую.

Она смотрела на меня так, что смеяться, хихикать или перечить ей вмиг расхотелось. Да, в общем-то, такого желания у меня и не было, я тоже чувствовал неладное.

Я покачал головой и допил стакан до дна.

– Я и не собирался смеяться над тобой, дорогая. У меня тоже тяжело на душе, не пойму отчего. Наверно, оттого, что нет вестей от маркиза. Хотя, убей меня, не представляю, что может пойти не так.